Под Одессой 120 лет назад застряли в снегу на несколько дней пассажирские поезда
(иллюстративное фото)
Железная дорога является самым устойчивым к различным погодным неурядицам видом транспорта - почти всегда поезда даже в самые сильные снегопады, дожди и прочие катаклизмы следуют без перебоев. Хотя, разумеется, бывают и такие удары стихии, когда даже железная дорога не справляется. Одним из таких событий стали сильные снегопады в последние дни декабря 1900 года.
Тогда снежные заносы на несколько дней отрезали Одессу. Обычные дороги были недоступны для проезда. Стала и железная дорога - толщина снега достигала от полутора до трех метров, если верить нижеприведенному газетному описанию. Для примера - фото заваленной снегом Екатерининской площади в Одессе в 1906 году.
Фото - www.old.odessa.ua
Следует заметить, что в Российской империи тогда уже был организован целый комплекс мер по обеспечению движения поездов зимой, который в целом объединяется в сугубо железнодорожный термин "снегоборьба". Вдоль железных дорог устанавливались различные заборы, высаживались лесопосадки. Непосредственно для расчистки путей от снега уже тогда были и специальные снегоочистители двух видов - одни, по внешнему виду напоминающие огромный плуг, вторые - роторные, приводимые в действие паровой машиной.
Иллюстрация, показывающая основные методы снегоборьбы на железной дороги на примере Оренбургской губернии 1882 года, где зимы были особенно многоснежными.
Описанная ниже катастрофическая задержка поездов за несколько дней была расчищена. Часть пассажиров вывезли в Одессу на подводах. В частности, пути от Одессы до станции Гниляково (сейчас Дачная) и далее до Выгоды были расчищены именно таким плугом-снегоочистителем. Также к расчистке железной дороги от снега привлекли две тысячи солдат. А инженеры-железнодорожники, сотрудники станций Выгода, Гниляково и Раздельная, включая даже начальников станций и их семьи, оказывали всю возможную помощь пассажирам застрявших поездов.
Иллюстративная открытка: дворники расчищают заваленную снегом улицу Дерибасовскую, www.odessastory.info
Итак предлагаем вашему вниманию статью неизвестного, напечатанную в газете «Кіевлянинъ» № 21 от 21.01.1901.
БЕСЕДА
Вы уже знаете, конечно, что в самый канун двадцатого века Юго-Западным железным дорогам пришлось перенести порядочную стихийную передрягу. Разыгравшиеся с полудня 23 декабря мятель будто хотела доказать, как все еще жалок и слаб человек, вооруженный новейшими техническими знаниями и всеми самыми последними словами науки, и как еще трудно ему держать в полном повиновении природу, хотя он уже и овладел многими ее тайнами. Зашумела буря, выл и злился ветер, снег тучами носился в воздух, и в результате Одесса на целую неделю была отрезана от остального мира. Железнодорожный путь оказался занесенным с юга от самой Одессы на 33 версты до станции Выгода и на протяжении 20 верст между Колонтаевкой и Раздельной. Одесские газеты много писали о страданиях, испытанных застрявшими в пути пассажирами; но они ничего не говорили об упорной борьбе, которую вела с разбушевавшейся стихией железная дорога, а это была борьба не совсем обыкновенная, лишний раз доказавшая, что если ярость стихий велика и могуча, то и нервная сила, проявляемая человеком в критические минуты, может возвышаться до размеров, о каких в обыкновенное, спокойное время и подумать трудно.
Об этом эпизоде в жизни Юго-Западных дорог я и хочу рассказать читателям, поэтому что это очень интересный и поучительный эпизод. Сведения собраны мною из первых рук, от лиц, бывших не только очевидцами этой борьбы, но и принимавших в ней деятельное и руководящее участие от первой до последней минуты.
Драма началась с того момента, как было получено известие, что в снегу застряли четыре пассажирских поезда: один на 17-й версте от Одессы, другой на станции Гниляково на 22-й версте от Одессы, и два поезда на станции Выгода на 33-й версте. Пассажиров первого поезда удалось освободить сравнительно легко, благодаря их близости к Одессе. Но не то было с поездами, застрявшими в Гнилякове и Выгоде, при чем в Гнилякове оказалось около 100 пассажиров, а в Выгоде около 300. Метель не прекращалась и делала бесплодными все усилия по очистке пути, да и рабочих для такой очистки нельзя было найти ни за какие деньги, благодаря праздничному времени. В распоряжении железнодорожной администрации был паровой плуг, и его пустили в ход. Он действительно совершил путешествие между Одессой и Раздельной и добросовестно расчистил снег с пути. Но его работа оказалась бесплодной. Метель бежала по пятам за плугом и с воем наметала на пути новые сугробы, так что нельзя было и думать о том, чтобы по пролагаемому плугом пути провести какой-нибудь поезд: он неминуемо застрял-бы в свеженаметаемых снежных сугробах. В довершение всего борьба со снегом не прошла бесследно для плуга: он испортился, и на починку его пришлось употребить несколько дней, вплоть до Нового года.
Иллюстративное фото: схема "обыкновенного" плуга с ручным управлением, который прицепляли на паровоз спереди.
С самого начала метели, как только стало известным о застрявших в пути поездах, было сделано распоряжение не пускать из Одессы более ни одного поезда, и этим благоразумным распоряжением сотни, а может быть и тысячи пассажиров были спасены от участи своих товарищей, осажденных метелью в Гнилякове и Выгоде. Насколько велика была ярость разбушевавшихся стихий, видно из следующего эпизода. Инженер, отправившийся пешком со станции Одесса-Застава в Гниляково, чтобы на месте ознакомиться с положением пассажиров, порывом бури был сбит с ног и его чуть не засыпало снегом; спасло его только то обстоятельство, что он шел не один, а в сопровождении 25 железнодорожным рабочих. Немедленно было сделано распоряжение о снабжении пассажиров всем необходимым — съестными припасами, освещением, топливом. Старики, больные и дети были переведены из вагонов в станционные помещения, в квартиру начальника станции и т.п. Станционный персонал превратился в пассажирскую прислугу. Жены и дочери начальника станции и других представителей станционной администрации, забыв свое привилегированное положение, ухаживали за больными, купали детей, стирали детское белье, варили детскую кашу, мыли носовые платки для пассажирок и т.д. Но для пассажиров важнее всего было попасть в Одессу, а над этим приходилось хорошенько поломать голову. Четыре версты отделяли их от станции Одесса-Застава, откуда можно было сообщаться с городом; но эти четыре версты оказались непреодолимым препятствием. Пешком идти нечего было и думать. В двух шагах зги не было видно сквозь непроницаемую завесу снежного вихря. Буря валила с ног, засыпала снегом. Двухсот саженей нельзя было пройти, не рискуя встретить верную смерть. А среди пассажиров были старики, женщины и дети, которым прямо было не по силам бороться с метелью. Оставалось одно: перевести пассажиров на подводах. Но это было легко сказать, а исполнить очень трудно. В такую метель, совпавшую с праздничным временем, не было охотников рисковать, несмотря на то, что железнодорожная администрация за деньгами не стояла и готова была платить подводчикам, сколько кто ни запросит. Действительно, запрашивали баснословно: по пятидесяти рублей за четыре версты: но и таких смельчаков, решавшихся везти пассажиров, оказалось капля в море.
Между тем, еще в самом начале всего описанного некоторые из самых нетерпеливых и более молодых и здоровых пассажиров отправились в Одессу пешком, куда им и удалось более или менее благополучно добраться. Будучи свидетелями нервных моментов естественного замешательства и не зная ничего о том, что происходило дальше, эти пассажиры, явившись в редакцию одесских газет, и были источниками тех рассказов, которые потом были напечатаны в этих газетах и были наполнены преувеличенными ужасами.
А дальше происходило вот что. Убедившись, что собственными средствами пассажиров из Гниляково не вывезти, инженер, которому была поручена борьба с заносами, обратился к одесскому градоначальнику П.П. Шувалову с просьбой о помощи. Надо было не только провести пассажиров, но и снабдить их верхней теплой одеждой, чтобы они не замерзали в пути, а тут праздники, магазины закрыты, нельзя достать ни теплой одежды, ни подводчиков, ни лошадей. Призыв встретил самый живой отклик. Гр. Шувалов сейчас же распорядился открыть склады Красного Креста, откуда было взято необходимое количество тулупов и валенок. Все это нагрузили на пожарные подводы, и длинный обоз, сопровождаемый конными стражниками и городовыми, прибыл в Гниляково, как радостная весть избавления для изнывавших от беспокойства пассажиров. Всех одели в тулупы и валенки, усадили на подводы и отвезли в Одессу, причем все пассажиры предпочли прокатиться таким способом не до станции Одесса-Застава, где их ждал поезд, а в самый город, где их и развезли благополучно по квартирам. По дороге пассажиры, которые, сидя на станции, роптали на нераспорядительность железнодорожного начальства, не умеющего справиться со снегом, покрывшим, по их мнению, рельсы всего на несколько вершков, убедились, что тут вовсе не вершками пахнет. Весь путь представлял сплошной снежный сугроб, глубиной от двух до пяти аршин, причем картина заноса имела своеобразный характер, занесено было железнодорожное полотно, станции, окрестные деревни; где росли деревья или кусты, там возвышались снежные горы, а поля были обнажены и местами чернели, как темные впадины на белом фоне.
Иллюстративное фото: застрявший в снегу зимой 1916 г. поезд на территории Западной Украины
Теперь предстояла другая, еще более трудная задача. Надо было привезти в Одессу 300 пассажиров со станции Выгода, а такой конец и пожарному обозу гр. Шувалова был не по силам. Тогда инженер-распорядитель решился на отчаянное , героическое средство: пробить в снегу путь от Одессы до Гниляково, употребив для этого обыкновенный плуг, употребляющийся для расчистки пути и проходящий обыкновенно 15 верст в час. Плуг был прицеплен к паровозу и пущен со скоростью 45 верст в час. При такой скорости мельчайшего препятствия на пути, малейшей зацепки было достаточно, чтобы лица, управлявшие плугом, сломали себе шею. Инженер сам находился здесь же и разделял общий риск. Правда, только при таких условиях он и мог допустить эту бешеную скачку. Когда отчаянная попытка увенчалась успехом и дорога к Гнилякову была пробита, общее нервное напряжение разрешилось тем, что инженер бросился на шею машинисту, и оба истерически разрыдались. Теперь оказалось уже сравнительно легко перевезти пассажиров из Выгоды на подводах в Гниляково, а оттуда отправить поездом в Одессу.
Иллюстративное фото: снеоочиститель системы Бьерке, весьма распространенный на железных дорогах Российской империи в начале ХХ века, принципиальная конструкция таких снегоочистителей за более чем 100 лет не изменилась.
После этого пришлось подумать и о тех пассажирах, которых заносы задержали в Раздельной, а их здесь собралось около 3 тысяч. Но в это время можно уже было приступить к более систематической очистки пути. Начало этим работам положили 2000 солдат, присланных утром 26 декабря, по распоряжению командующего войсками Одесского военного округа, и 29 декабря в Раздельной уже не оставалось ни одного пассажира из застрявших в ней трех тысяч. Праздники прошли, можно было из окрестных деревень собрать людей с подводами. Маленькая передаточная станция Выгода превратилась в оживленный центральный пункт, где сосредоточилось управление движением, где работала двойная смена железнодорожного персонала и где пассажиры уже встречали твердую уверенность, что они не будут сидеть в заносах, а беспрепятственно дойдут до Одессы. Много всевозможных сцен, и трогательных и комических, разыгралось за это время. Один почтенный старик-пассажир, застрявший в Раздельной и находившейся уже девятый день в пути, после путешествия по снежным сугробам, увидя перед собою железнодорожный поезд, не верил своим глазам и спросил:
— Этот поезд пойдет?
— Пойдет, — ответили ему.
— И дойдет до Одессы?
— Обязательно дойдет.
Старик не выдержал и разрыдался, а когда его успокаивали, объяснил, что плачет он от радости.
Дореволюционное фото станции Выгода, ее вокзальчик 1865 года постройки сохранился до сих пор, фото www.kraeved.od.ua
В Гнилякове оставалась одна больная пассажирка, ехавшая в Крым. Когда инженер-распорядитель, после своей отчаянной скачки, о которой я уже рассказал, собирался отправляться в Выгоду за пассажирами, она пригласила его к себе и расспросив о том, куда и зачем он едет, со слезами на глазах перекрестила его, в виде напутствия.
Пятидневная напряженная борьба со стихией отразилась на тех, кто принимал в ней участие. Весь действующий и распоряжавшийся персонал во все пять суток почти не смыкал глаз, обносился, поистрепался, лица на нем, как говорится, не было. Трудно было отличить начальствующее лицо от простого чернорабочего. Однажды, когда инженер - распорядитель ехал из Гнилякова в Выгоду, ямщик обратился к нему с вопросом:
— Ты, стало быть, тоже на линии работаешь?
— Да.
— А кто-ж тебе, брать, анжинерскую шапку подарил?
Иллюстративное фото: большой струг-снегоочиститель, который прицепляли к паровозу спереди
После хлопот с пассажирами опять новая беда. Из Одессы послышался отчаянный призыв о спасении. Заносы прекратили товарное движение, все грузы, предназначенные для Одессы, застряли на северных участках дороги, и Одесса на праздники осталась без “живности”. Из Одессы пришла Юго-Западными дорогам помощь в критическую минуту. Нельзя было не внять одесским мольбам. Последовал приказ: немедленно и во что-бы ни стало открыть товарное движение на Одессу. Задача предстояла головоломная. Существовал всего один путь, второй был погребен под снегом. По этому единственному пути производилось огромное движение пассажирских и рабочих поездов. Казалось, где тут найти место для товарного движения? На место нашлось, хотя для этого пришлось перевернуть вверх дном весь железнодорожный устав, все правила, все привычки железнодорожного персонала, привитые многолетней дисциплиной. Была применена американская система “диспенчеров”.”Диспенчер” — это высшие железнодорожные агенты, которым на время вверяется неограниченное распоряжение движением в известном пункте. “Диспенчер” с часами в руках следит за тем, где в данную минуту находится тот или другой поезд, и направляет его по телеграфу так или иначе. Надо пользоваться каждым самым незначительным опозданием пассажирского поезда, чтобы в этот промежуток пропустить товарный поезд. Труд “диспенчеров” адский, долго его выдержать нельзя, и потому “диспенчеры” дежурят по очереди и сменяются несколько раз в сутки. Благодаря этой системе, удалось в первый же день ее применения отправить в Одессу 250 вагонов с живностью, и первый транспорт быков был встречен в Южной Пальмире такими овациями, каких не удостаивались самые любимые тенора и примадонны.
Старшие инженеры Юго-Западных дорог А.А. Абрагамсон, С.А. Нечковський и др., непосредственно руководившие борьбой с заносами, вынесли убеждение в прекрасной дисциплине, высоком чувстве долга и огромной энергии служащего персонала, работающего с неимоверным напряжением сил.
Дай Бог, чтобы и пассажирам, и железной дороге не приходилось переживать такие моменты, но утешительно убедиться, что Юго-Западная железная дорога создала персонал, на который можно положиться в трудную минуту.
Как ни тяжело было пассажирам попасть во власть стихии, как ни велики были их огорчения, но можно думать, что и сильно пострадавшие пассажиры оценили по достоинству энергию служащих. Некоторым подтверждением может служить тот факт, что в редакцию “Киевлянина” не было прислано ни одного письма с жалобою, хотя самому спокойному человеку легко было потерять всякое спокойствие.
Неизвестный
Газета «Кіевлянинъ» № 21 от 21.01.1901.
Материал подготовил Евгений Волосевич
Интернет-сообщество “Жители села Выгода”, 2021